Федеральным бюро медико-социальной экспертизы Минтруда Росии | Hotline
Информационно-справочный центр. Федеральное бюро медико-социальной экспертизы Минтруда Росии открыло «горячую линию» — Службу информационно-справочной поддержки граждан по вопросам инвалидности, социальной защиты, медико-социальной экспертизы и реабилитации инвалидов.Читайте, звоните, пишите! Мы обязательно Вам ответим.
Признание гражданина инвалидом осуществляется при проведении медико-социальной экспертизы исходя из комплексной оценки состояния организма гражданина на основе анализа его клинико-функциональных, социально-бытовых, профессионально-трудовых и психологических данных с использованием классификаций и критериев, утверждаемых Министерством труда и социальной защиты Российской Федерации.
Медико-социальная экспертиза гражданина проводится в бюро МСЭ по месту жительства.
Гражданин направляется на экспертизу организацией, оказывающей лечебно-профилактическую помощь (поликлиника), либо органом, осуществляющим пенсионное обеспечение, либо органом социальной защиты населения.
В случае отказа в направлении, гражданину выдается справка, на основании которой он (его законный представитель) имеет право обратиться в бюро самостоятельно.
В архангельской области меняются правила установления инвалидности детям
Новые классификации и критерии при осуществлении медико-социальной экспертизы начнут действовать с 2018 года.
О том, каких изменений ждать северянам, «Регион29» попросил рассказать руководителя главного бюро медико-социальной экспертизы по Архангельской области и НАО Минтруда России Любовь Кравцову.
Руководитель главного бюро медико-социальной экспертизы по Архангельской области и НАО Минтруда России Любовь Кравцова.
«Выводы сделаны»
— В прошлые годы детям снимали инвалидность из-за того, что заболевание «выпало из перечня». Например, перестали быть инвалидами дети с расщелиной верхней губы, фенилкетонурией
— Да. Так было. Архангельской области это коснулось в меньшей степени, но в каких-то территориях из-за массового снятия инвалидности, ситуация, действительно, чуть ли не дошла до социального взрыва. На сегодняшний день выводы сделаны, инвалидность детям восстановлена.
— Но правда ли, что теперь снимают инвалидность в 14 лет у больных сахарным диабетом?
— Позиция федерального бюро такова, что на ребёнка до 14 лет нельзя возлагать обязанности по контролю введения инсулина, подсчёту хлебных единиц. У такого ребёнка имеются ограничения жизнедеятельности в лечении и самообслуживании.
А в 14 лет необходимо исходить из состояния здоровья ребёнка. Если достигнута компенсация, ограничений жизнедеятельности нет — инвалидность снимается. Но это бывает редко. Если диабет протекает долго, то к 14 годам в организме формируются изменения других органов. Требуется тщательное обследование. Возможно, что по итогам обследования инвалидность будет установлена сразу до 18 лет.
— Раньше, даже в случае выраженной инвалидности, продлевать её приходилось каждый год. Речь о детях с ДЦП, синдромом Дауна, ампутацией конечностей Что изменится сейчас?
— Если посмотреть тенденцию последних лет, то в регионе каждый год уменьшается на полторы-две тысячи число граждан, которые проходят освидетельствование. Почему? Мы чаще стали устанавливать группу инвалидности бессрочно. Как у взрослых инвалидов, так и у детей.
Если раньше надо было каждый год приходить освидетельствование с ДЦП, то теперь нет. Муковисцидоз, фенилкетонуриия, синдром Дауна, умственная отсталость — инвалидность детям, как правило, устанавливается сразу до 18 лет. А после 18 лет инвалидность может быть установлена бессрочно.
Но важно отметить, что не сам диагноз является основанием для инвалидности, а функциональные нарушения.
— Сколько в Архангельской области тяжёлых детей?
— Сейчас у нас 34 тяжёлых ребенка-инвалида имеют третью степень ограничения жизнедеятельности. Им установлена категория «ребёнок-инвалид» до 18 лет.
— А если говорить о детской инвалидности в целом? В Архангельской области цифры растут или уменьшаются?
— Растут год от года. В 2015 году, например, у 590 детей впервые была установлена инвалидность, в 2016 — у 648. Всего в 2016 году категория ребенок-инвалид была установлена у 2063 детей. В 2017 году — у 2549 детей, а ведь ещё декабрь не закончился. Больше становится детей, кому устанавливается инвалидность сразу до 18 лет.
Меняется и характер инвалидности. Сейчас, например, много детей с аутизмом, сахарным диабетом. На высоком уровне остаётся инвалидность от врождённых патологий. В какой-то степени это связано с тем, что лучше стали выявлять заболевания.
«Из-за каждой запятой»
— Изменения коснулись индивидуальной программы реабилитации?
— Да. Изменения вступили в силу с августа 2017 года. Теперь срок действия реабилитационной программы должен соответствовать сроку установленной инвалидности. Например, если инвалидность установлена ребёнку на два года, то и программа реабилитации — на два года. Если инвалидность до 18 лет, то и программа — до 18.
Конечно, ребёнок растёт. Состояние здоровья меняется и может потребоваться внесение изменений в программу. Но не каждые два года, а, например, через пять-семь лет. Проходить медико-социальную экспертизу для оформления новой программы реабилитации в течение срока инвалидности не надо.
— А будут ли теперь в программу реабилитации вписывать сопровождающего для особого ребёнка?
— Услуга тьютора не входит в федеральный перечень средств реабилитации, которые предоставляются бесплатно. Только за счет собственных средств семьи, спонсорских средств. Поэтому, вписать тьютора можно, но как определить, кто будет это исполнять? Вопросы обсуждаются сейчас на федеральном уровне. Возможно, будут внесены изменения. Но пока информации нет.
— Раньше для каждого изменения в программе реабилитации маме приходилось возить за собой по больницам тяжёлого ребёнка. Родители жаловались: «Из-за каждой запятой»
— Положение изменено с августа 2017 года. Идти в больницу и заполнять новое направление на экспертизу теперь надо только в случае, если существенно меняется программа реабилитации. Например, вписывается новое техническое средство. А вот, если произошла какая-то техническая ошибка или неправильно была указана буква в фамилии, изменились антропометрические данные ребёнка, то нового освидетельствования не требуется. Ребёнка вести в больницу не нужно.
Мама пишет заявление и всё. В случаях, когда заполнено новое направление на экспертизу и потребуется освидетельствование, тяжёлого ребёнка вести в бюро МСЭ тоже не надо. Достаточно позвонить — специалисты приедут сами, в удобное для семьи время.
— Многие родители просто не знают об этом.
— Но такое право есть и правом надо пользоваться.
— Ещё одна из распространённых претензий — в бюро МСЭ не заполняют программу реабилитации полностью, а только строки с описанием технических средств реабилитации.
— У родителей всегда есть право на обжалование. Не понравилось маме, как составлена программа, пожалуйста, напишите обжалование в главное бюро МСЭ. Другой вариант — это получить консультацию в главном бюро. И необязательно для этого лично ехать в Архангельск. Мы готовы составить рекомендации и заочно — по документам. Главное бюро для того и работает, чтобы вовремя поправить ситуацию. Надо просто отстаивать права своих детей.
— Недавно родители, речь о региональной общественной организации АРГИМОЗ, отстояли право особых детей на детализацию колясок.
— Да, детализацию теперь вписывают в программу обязательно. Подголовник, подножка регулируемая, подлокотники — всё прописывается для каждого конкретного ребёнка. Если коляска не устраивает, а в программе не прописана детализация, то надо обращаться с жалобой в главное бюро.
— А дополнительное освидетельствование при детализации надо будет проходить?
— Нет. Детализация коляски — это исправление технической ошибки. Ребёнка везти в бюро на экспертизу не надо. А если всё-таки возникнет необходимость, то, опять же, осмотр ребенка будет проведен в домашних условиях.
Кто заплатит за пандус?
— Правда ли, что теперь требуется заключение психолого-медико-педагогической комиссии перед прохождением медико-социальной экспертизы?
— Раньше заключение не было обязательным. Теперь для детей, которые имеют проблемы с обучением, заключение комиссии требуется. Но это не какой-то дополнительный «барьер». Заключение поможет составить индивидуальную программу более полно, чтобы ребёнок смог получать всю необходимую психолого-педагогическую реабилитацию.
— Сейчас ведь в программе должны описывать и условия доступной среды. Как это будет действовать на практике?
— Если инвалид, а речь не только о ребёнке, нуждается в специальном оборудовании жилого помещения, то всё это записывается в индивидуальную программу. Начиная от пандуса в подъезде и заканчивая поручнями в ванной.
— А кто должен платить за такое оборудование?
— Исполнитель на сегодняшний день не определён. Но я думаю, что в ближайшей перспективе вопрос всё-таки будет проработан и на местном уровне и на федеральном.
Источник: https://region29.ru/2017/12/18/5a37c94b12f17b53bd5f2882.html
Жительница Астрахани третий год борется за возвращение своему сыну статуса инвалида
У девятилетнего жителя Астрахани Романа Больца врождённая неизлечимая патология зрения. В два года мальчику дали инвалидность. Ребёнок ежегодно проходил комиссию медико-социальной экспертизы и подтверждал этот статус.
Однако в 2017 году, несмотря на восемь заболеваний глаз и ухудшение здоровья Романа, специалисты бюро МСЭ неожиданно сняли с него инвалидность. Мать мальчика утверждает, что комиссия была проведена с нарушениями.
По словам женщины, после её жалоб на МСЭ из-за непродления инвалидности до 18 лет специалисты ведомства из принципа отказывают ребёнку в статусе третий год подряд. RT обратился в Минтруд, Генпрокуратуру и Госдуму с просьбой разобраться в сложившейся ситуации.
- Жительница Астрахани третий год борется за возвращение своему сыну статуса инвалида
Жительница Астрахани Наталья Шелухина родила сына Романа в 40 лет. Мальчик появился на свет недоношенным, с синдромом угнетения центральной нервной системы. К девяти месяцам у него обнаружили ряд врождённых заболеваний, в том числе пиелоэктазию — расширение левой почки из-за нарушения оттока жидкости.
Младенцу требовалась срочная операция. Врачам удалось сохранить орган. Вместе с тем Наталья стала замечать, что у сына косит левый глаз.
Когда ребёнку исполнился год, медики диагностировали у него врождённую миопию высокой степени, близорукий сложный астигматизм, а позднее — сходящееся содружественное косоглазие.
«Офтальмолог сразу сказал, что это врождённая патология зрения из-за того, что сын родился недоношенным, — вспоминает Наталья. — Она не подлежит излечению, и ему всю жизнь придётся носить очки. С года мой сын ежедневно в очках, снимаем их только на ночь».
В два года Роме эксперты комиссии медико-социальной экспертизы (МСЭ) установили инвалидность по зрению и ежегодно в течение пяти лет подряд подтверждали её.
«За это время к предыдущим двум диагнозам у нас добавилось ещё шесть, — рассказывает Наталья. — Амблиопия обоих глаз высокой степени, макулодистрофия обоих глаз, горизонтальный нистагм, абсолютные скотомы на глазах, концентрическое сужение полей зрения и частичная атрофия зрительных нервов. Последний диагноз является прямым диагнозом к инвалидности».
По словам Шелухиной, врачи считают, что косоглазие уже не исправить из-за наличия у Ромы серьёзных неврологических заболеваний, таких как резидуальная энцефалопатия и сложные моторные тики. Два раза в год мальчик проходит стационарное поддерживающее лечение.
Наталья воспитывает сына одна — с мужем они не в разводе, но вместе не живут. Он помогает семье материально. Женщине пришлось уволиться с работы, чтобы постоянно находиться с ребёнком.
«Я занимаюсь здоровьем и развитием Ромочки, приложила много усилий, чтобы он был полноценно развит, потому как с нашими неврологическими диагнозами иногда бывают проблемы с интеллектуальными способностями, — объясняет мать мальчика. — Заниматься физкультурой, спортом и рисовать ему нельзя, но мы ходим в музыкальную школу, учимся играть на гитаре».
По словам Натальи, в 2016 году на комиссии МСЭ её сыну должны были дать инвалидность до 18 лет.
«Есть постановление правительства №247 от 7 апреля 2008 года «О внесении изменений в Правила признания лица инвалидом, — рассказывает Наталья. — Согласно этому документу, если ребёнок находится четыре года на инвалидности и улучшений здоровья не наступает, то инвалидность продлевают до 18 лет. В нашем случае только добавлялись диагнозы, но, несмотря на это, МСЭ признала ребёнка инвалидом ещё лишь на год».
Наталья попыталась обжаловать это решение в главном бюро астраханской МСЭ, но специалисты ведомства оставили его в силе, а через год и вовсе отказали в инвалидности.
«Когда я спросила про причины отказа, мне ответили: вы ездили, жаловались на нас — получите», — говорит Наталья.
Женщина пыталась оспорить решение местных специалистов МСЭ в главном бюро МСЭ, в Федеральном бюро МСЭ и в суде, но везде получила отказ.
«Мы очно проходили судебно-медицинскую экспертизу в Волгограде. По протоколам у нас острота зрения 0,3. При таком зрении дают инвалидность. Но суд не принял это во внимание. Мы также пытались оспорить отказ в установлении инвалидности до 18 лет, но и по этому делу суд проиграли», — говорит Наталья.
По словам женщины, они несколько раз проходили исследования периметрии полей зрения и в государственных, и в частных клиниках, где Роману каждый раз выставляли диагноз — концентрическое сужение полей зрения обоих глаз, а также наличие абсолютных скотом (слепых участков) — на правом глазу 89% и на левом глазу — 93%.
«Рома несколько раз проходил компьютерное освидетельствование. Оно показало у сына частичную атрофию зрительных нервов обоих глаз. И компьютерная периметрия, и выписки врачей — всё подтверждает, что у ребёнка ничего не изменилось, он не прозрел, а диагнозы только отягощаются и добавляются», — говорит Наталья.
Доказательства нарушений
В 2018 году Роме вновь отказали в инвалидности. В итоге Наталья обратилась в прокуратуру. Женщина считает, что офтальмологический осмотр сына проходил с нарушениями.
В частности, при определении остроты зрения Романа в кабинете МСЭ на полу отсутствовала разметка, поэтому можно только предполагать, что ребёнок смотрел на таблицу с расстояния 5 и 2,5 метра. Периметрия и определение остроты зрения проводились не по правилам — сразу на два глаза в очках, хотя положено проверять каждый глаз отдельно в очках и без очков. При этом в протоколе указаны данные каждого глаза в очках и без очков.
Стоит отметить, что этот осмотр ребёнка был зафиксирован на видео. Однако предоставить Наталье копии видеоматериалов проведения комиссии сотрудники ФКУ ГУ МСЭ по Астраханской области отказались, сославшись на персональные данные. Женщина обратилась в прокуратуру, но в надзорном ведомстве заявили, что нет оснований для принятия мер прокурорского реагирования.
Лишь после обращения уполномоченного по правам человека в Астрахани Андрея Спицына в Роскомнадзор женщине удалось получить видеоматериалы, доказывающие нарушение процедуры проведения комиссии.
При этом в Роскомнадзоре отметили, что специалисты бюро МСЭ являются должностными лицами, и сведения о них относятся к общедоступным, следовательно, их обработка допускается без согласия.
Как рассказала Наталья RT, после очередного отказа она повезла сына в Федеральное бюро МСЭ, но там также столкнулась с нарушениями.
«запись в кабинете не велась, — рассказывает Наталья. — Сказали, что оборудование устанавливается. В итоге эксперт МСЭ подвёл Романа к таблице на 1,5 метра и сказал: он всё видит. До свидания. На диагнозы не обратили внимания».
По словам женщины, в МСЭ объясняют, что заболевания не являются основанием для инвалидности, а ограничений жизнедеятельности нет.
При этом есть заключение психолого-медико-педагогической комиссии, подтверждающее ограничение возможностей здоровья и необходимость щадящего режима обучения по адаптированной программе с целью снижения нагрузок.
В характеристике от классного руководителя Романа написано, что мальчик с трудом проходит обучение и часто переспрашивает, потому что плохо видит с доски и жалуется на фиолетовые крестики в глазах.
В августе этого года Наталья обратилась к зампреду комитета Госдумы по охране здоровья Леониду Огулю с просьбой организовать консилиум врачей-офтальмологов. Депутат помог собрать специалистов, и 5 августа консилиум состоялся.
Его возглавляла главный внештатный офтальмолог Минздрава Астраханской области, заведующая офтальмологическим отделением ОДКБ им. Н.Н. Силищевой города Астрахань Расимя Хужахметова. Врачи подтвердили все диагнозы: остроту зрения, сужение полей, скотомы (документ имеется в распоряжении редакции). Но, по словам Натальи, 8 августа на главном бюро МСЭ ей заявили, что консилиум врачей некомпетентен.
«Но если эти уважаемые врачи некомпетентны, тогда почему они занимают свои служебные места?» — возмущается женщина.
При этом она утверждает, что на МСЭ компьютерную периметрию не делали, а поля зрения определяли «на глаз» с помощью шариковой ручки.
В режиме «ручного управления»
RT направил запрос в Минтруд и Генпрокуратуру с просьбой разобраться в сложившейся ситуации. Кроме того, вопрос взяли на контроль зампред Комитета по вопросам семьи, женщин и детей Госдумы РФ Оксана Пушкина, а также уполномоченный при президенте РФ по правам ребёнка Анна Кузнецова.
«В стране, где «ручное управление» и «телефонное право» всё ещё играют огромную роль, мы действуем оперативно по этому же принципу. Я связалась с Астраханью, с профильными министрами, выясняю всю обстановку и к концу недели понимаю, какую «артиллерию» включать», — сообщила в разговоре с RT Оксана Пушкина.
В свою очередь Анна Кузнецова отметила, что она также связалась с федеральным бюро МСЭ с просьбой дать пояснения по проблеме Романа Больца.
«История, которая случилась с Романом, конечно же, нуждается в большем внимании, — комментирует омбудсмен. — Не нужно прятаться за процентами и оправдывать ими нежелание помочь. Я уверена, что решение нужно найти, а мамы должны заниматься детьми, а не бегать по кабинетам, собирая бумажки и добиваясь правды».
Она также подчеркнула, что вопрос установления инвалидности — больной для многих граждан, в связи с чем представители уполномоченных в регионах заключили соглашения по работе с бюро МСЭ.
«Если после трёх лет бесконечной борьбы, запросов во все инстанции наконец-то нам вернут инвалидность, я просто рыдать буду, — рассказывает мать ребёнка. — Слишком много сил мной положено на это. Я устала по-своему, но я буду идти до конца, насколько смогу, потому что это несправедливо и так не должно быть. Не знаю, почему мой ребёнок должен страдать. Все его диагнозы, любой врач об этом скажет, ни к чему хорошему не приведут. Я не хочу, чтобы мой ребёнок рано или поздно ослеп».
Источник: https://russian.rt.com/russia/article/686988-rebyonok-invalidnost-vozvraschenie-astrahan
Втэк как проходит комиссия на инвалидность
Чтобы повысить свои шансы на получение инвалидности, важно знать, как проходит комиссия ВТЭК. Для этого пациент собирает соответствующие документы и обращается на экспертизу. Подробное описание последовательности действий, а также того, как правильно вести себя при общении с комиссией, представлено в статье.
Пошаговая инструкция по прохождению
Сразу нужно говориться, что человеку нужно знать, как проходит медико-социальная экспертиза МСЭ, а не ВТЭК на инвалидность. Дело в том, что несмотря на применение обоих терминов, с формальной точки зрения пациент обращается именно для проведения экспертизы МСЭ, которая включает в себя прохождение:
- комиссии врачей;
- социального работника;
- психолога;
- других специалистов (по необходимости).
Поэтому несмотря на то, что термин «ВТЭК» до сих пор используется очень широко, на самом деле речь идет именно о МСЭ. Для прохождения комиссии необходимо обратиться в местное Бюро МСЭ по своей инициативе или (обычно именно так) по направлению:
- лечащего врача;
- или Пенсионного фонда.
Шаг 1. Сбор необходимых документов
Наряду с заявлением на прохождение комиссии пациент также подает свой паспорт и медицинские документы:
- амбулаторная карта;
- заключение врачебной комиссии;
- результаты анализов;
- результаты диагностических процедур, которые связаны с заболеванием.
Подаются и другие документы:
- диплом или аттестат об образовании;
- трудовая книжка.
В некоторых случаях может также понадобиться акт формы Н-1, который регистрирует несчастный случай на производстве (если инвалидность предполагается присвоить именно в связи с этим инцидентом).
Документы может подавать как сам пациент, так и его законный представитель (родители детей, опекуны) или лицо, действующее по доверенности, которая обязательно заверяется нотариально.
С работы могут запросить и производственную характеристику, в которой подробно описывается:
- в чем именно состоят трудовые обязанности;
- какова продолжительность и режим рабочего дня, количество смен в месяц;
- были ли перерывы в работе в связи с оформлением больничного листа;
- пользуется ли человек облегченными условиями.
Таким образом, пациенту нужно заранее побеспокоиться о том, какие именно документы понадобятся, и к дате назначения комиссии подготовить полный набор требующихся бумаг.
Шаг 2. Прохождение комиссии
В назначенный день пациент приезжает в медицинское учреждение и проходит комиссию. В основном процедура проходит в форме ответов на вопросы врачей, психолога и социального работника. Чтобы понимать, как проходит комиссия ВТЭК на инвалидность, лучше подготовиться к ней заранее – одеться аккуратно и скромно, а также настроиться на общение (об этом подробно описано ниже).
Источник: https://2ann.ru/kak-projti-komissiyu-vtek/
«Я своего ребенка больше на комиссию не повезу» Врачи, общественники и пациенты — о «сокращении числа» инвалидов в России — Meduza
В России за последние два года сократилось количество инвалидов — в результате изменения правил присвоения групп инвалидности. По данным Минтруда, список уменьшился на 270 тысяч человек (всего в стране более 12 миллионов инвалидов). Новые правила, согласно которым инвалидность присваивается по «балльной системе», были приняты ведомством в 2014 году. Чиновники считают, что около миллиона граждан в прошлом получили инвалидность необоснованно.
Защитники прав пациентов категорически против этих изменений, поскольку десятки тысяч граждан вместе со статусом инвалида лишились еще и соответствующих льгот, которые помогали обеспечивать приемлемое качество жизни. В конце 2015-го — начале 2016-го они попросили правительство «отвязать» право на льготные лекарства от инвалидности и «привязать» его к диагнозу.
По просьбе «Медузы» редактор проекта «Лекарства для жизни» Марианна Мирзоян узнала, что думают о действующих правилах врачи, общественники и инвалиды.
Анна Битова
Руководитель Центра лечебной педагогики, Москва
В регионах говорят, что процесс пошел: людям отказывают в инвалидности, несмотря на то, что есть рекомендации врача, все документы собраны. Мы столкнулись с тем, что в Ставрополе у многих детей после изменений критериев и способов оценки сняли инвалидность.
Одному ребенку с расщелиной мягкого неба сняли инвалидность после операции, хотя у него остались задержка развития, нарушения речи, и маме надо вкладываться и вкладываться. В Москве ребенку с синдромом Дауна пытаются снять инвалидность, потому что он передвигается, ест и ходит в обычный детский сад.
Но проблема-то в том, что ребенку нужны дополнительные занятия, лечение и дополнительный контроль за здоровьем.
Нельзя отказывать ребенку в установлении инвалидности и лишать маму помощи. Инвалидность дает дополнительные возможности. И это не только субсидии на оплату услуг ЖКХ, но и другие виды социальной помощи.
Да, право на медицинскую помощь имеют люди с соответствующими диагнозами, а на социальное обслуживание — те семьи, которые в нем нуждаются, но в большинстве случаев помощь рассчитана только на тех, у кого оформлена инвалидность.
Это не правильно, и по закону нужно действовать иначе, но все понимают, что денег нет, что кризисный год, и стараются экономить, уменьшив число инвалидов и сократив объем помощи.
Родителям нужно занимать более активную позицию, писать в вышестоящие инстанции, знать и защищать свои права. Бывает, что ребенку жизненно необходимо какое-то дорогое лекарство, а в перечне редких нозологий об этом ничего нет — и тогда препарат он не получит. Но ведь есть же законы более высокого уровня, их никто не отменял. Если что-то нужно пациенту по жизненным показаниям, то обязаны обеспечить.
Кажется, виновата правовая непросвещенность населения. Закон не должен снижать уже достигнутый уровень социальной защиты. Если в результате принятия нового нормативного акта положение семьи ухудшилось, то она должна защищать свои права, в том числе и в судебном порядке.
Одна из наших знакомых мам подала в суд от имени своего ребенка, когда пытались сократить количество памперсов. Ребенку перестало хватать, его условия ухудшились, и ей удалось это доказать.
На сайте проекта «Особое детство» есть раздел «Правовая поддержка» и можно проконсультироваться с юристами.
Однако часто мы сталкиваемся с тем, что отказ в установлении инвалидности, доступе к образованию только обосновывается чиновником ссылкой на некие «принятые законы», тогда как на самом деле чиновник руководствуется вовсе не законом, а неофициальным и неправовым указанием «сверху» сократить число получателей дорогостоящей помощи. Так и новый принятый приказ по своему буквальному смыслу не должен исключить из числа инвалидов тех, кто действительно нуждается в помощи, проблема здесь больше в практике работы органов власти.
Ольга Демичева
Эндокринолог Центра паллиативной медицины, Москва
Сахарным диабетом 1-го типа, как правило, заболевают дети и подростки. Но современные возможности лечения, хороший контроль над диабетом с момента постановки диагноза позволяют прожить долгую жизнь, родить детей, заниматься спортом и не иметь ограничений. С достаточным запасом инсулина и средств самоконтроля можно лететь в космос. И в целом об инвалидности нужно с большой осторожностью говорить, когда речь идет о диабете.
Вопрос в том, что считать инвалидностью: нарушение функции органа, требующее пожизненной заместительной терапии, или ограничения, к которым приводит болезнь. Второе определение сегодня встретишь чаще.
И такой подход оправдан, но только там, где организована забота о пациентах с диабетом 1-го типа: проводится регулярное обучение, консультации, людей снабжают всеми необходимыми расходными средствами для самоконтроля глюкозы и введения инсулина.
У нас многое не так: многим приходится докупать дорогие тест-полоски для глюкометров. Выданных в положенном порядке не хватает, даже если выдается все в положенном порядке. Того, чем может обеспечить государство, не достаточно.
А если нет качественного самоконтроля, то все мои красивые слова о том, что человек может не инвалидизироваться и прожить долгую жизнь, становятся неправдой.
Болезнь будет прогрессировать, ничего не поделаешь, будут разрушаться мелкие сосуды, нервные окончания, и вот уже и зрение нарушено, и функция почек, появилась артериальная гипертония, отеки, не ходят ноги. Теперь есть ограничения и основания для инвалидности.
Если мы сегодня не способны полноценно заботиться о людях с диабетом 1-го типа, надо это признавать и давать инвалидность уже на старте заболевания, когда пациент еще не имеет особенных ограничений. Можно хотя бы таким способом обеспечить его всем необходимым, чтобы реальная инвалидность реализовалась как можно позже.
Средства самоконтроля, лекарства и средства для их введения — вот все, что нужно больному диабетом 1-го типа с медицинской точки зрения. И по закону все это и так должно предоставляться пациентам. Инвалидность — формальная защита, которая гарантирует то, что и так положено.
Но если ее снять, человек у нас часто оказывается вообще без всякой поддержки.
Сергей
Отец ребенка с инвалидностью, Орел
У нас ребенок три года был на инвалидности, в этом году его сняли. Документов было достаточно, были выписки из нашей больницы — из Сеченова [в Москве], где мы лежали. И везде было указано, что ребенок нуждается в продлении инвалидности — в связи с тем, что лекарства получает непродолжительное время и с перебоями, поэтому об эффективности лечения не могут однозначно сказать. Состояние ребенка неидеальное, бывают периодически сложности, обострения На это никто не обратил внимания.
Инвалидность давала право на бесплатное получение лекарств. В ноябре 2014 года дочери назначили дорогостоящий препарат «Энбрел». Мы не можем его себе позволить, в месяц где-то 25 тысяч рублей получается, а нужен постоянно. И вот, имея на руках инвалидность, полгода за него бились. В начале говорили, что мы в списки не попали; потом объявили, что денег нет. Собственно, только на вторую половину 2015 года нас и обеспечили.
Мы слышали про новые критерии инвалидности и что теперь в процентном выражении высчитывают — и не знали наверняка, дадут ли нам. Примерно за месяц прошли три комиссии, каждая поставила нам разное количество процентов.
Сначала у нас в Орле две комиссии было, нам поставили 10 и 20%, мы писали несогласие. 15 февраля была последняя комиссия в Москве, мы с ребенком тогда находились в институте имени Сеченова, и ездили в федеральное бюро МСЭ [медико-социальной экспертизы].
Там поставили 30%, но все равно этого недостаточно, чтобы дать нашему ребенку инвалидность.
Говорят, бесплатные лекарства и так должны получать. Мы приехали и обратились в Департамент здравоохранения, написали обращение в прокуратуру и Росздравнадзор. Из департамента на днях звонили и спрашивали, есть ли у ребенка инвалидность. Я говорю: «Нет, нас сняли». Они в ответ: «Ну, значит, вам лекарства не положены».
Письменного ответа ни от кого пока нет, нужно подождать, мы только 24 февраля обратились. Решение МСЭ можно опротестовать в суде, но мы этого делать не планируем, считаем, что нет смысла, уже никто ничего не изменит. Мы столкнулись с таким отношением; нам здесь, в Москве, сказали: «Это вы к нам приехали, это вам нужно, поэтому терпите».
Я своего ребенка больше на комиссию не повезу.
Помимо лекарств у нас был бесплатный проезд, мы два раза ездили в Москву на лечение в Сеченова. В феврале поехал с дочкой уже за свои деньги. Пенсия покрывала часть расходов — допустим, другие препараты покупали, которыми нас не обеспечивают.
Путевку нам так ни разу не дали, объясняли, что стоим в очереди, и наша еще не подошла. И так с 2013 года. А тут такое стечение обстоятельств — в январе отказали в инвалидности, и буквально на днях прислали уведомление, что нам выделена путевка.
Но инвалидности-то нет, поэтому в путевке этой нам уже отказано.
Виталий Григорьев
Президент межрегиональной благотворительной организации «Возрождение», Москва
К нам регулярно обращаются родители детей, которые не получают от государства жизненно необходимые лекарства, и одна из причин отказа — у ребенка нет инвалидности. Чаще всего такие истории случаются в Челябинской, Саратовской, Ивановской областях, в Бурятии, Удмуртии, Хабаровском и Приморском крае.
Лекарства возвращают ребенку с ревматоидным артритом возможность двигаться, не испытывая постоянную мучительную боль. Но стоят они от 25 тысяч до миллиона рублей в месяц. Естественно, многие семьи не готовы к таким расходам, а у детей с оформленной инвалидностью больше шансов получить эти препараты бесплатно.
Именно поэтому все так стремятся получить заветную справку. И вот лекарства предоставляют, лечат ребенка, к нему возвращается подвижность, уменьшаются симптомы тяжелой болезни, наступает ремиссия. Но удовлетворительное состояние не позволяет в следующий раз получить инвалидность.
Дети опять лишаются препаратов, их состояние ухудшается, возвращаются симптомы болезни.
Неправильно, что необходимыми лекарствами государство обеспечивает, ориентируясь на то, оформлена ли инвалидность. Нужно исходить из диагноза, который априори приводит к глубокой инвалидизации.
Марина
Инвалид, Тюмень
По идее, в этом году должны были бессрочную инвалидность сделать, а вместо этого сняли. Я хожу и обслуживаю себя сама, да диагноз вроде не совсем подходящий, как сказали. Хотя лимфедема — болезнь неизлечимая, доктора знают. Состояние только ухудшается, и это заметно.
Много лет сама, на свои средства покупаю компрессионное белье, трачу около пяти тысяч рублей в месяц. Если не носить, болезнь будет прогрессировать, качество жизни ухудшится, а я этого не хочу. За те два года, пока была инвалидность, ни разу не выдали белье бесплатно. То средств не было, то возможностей, а теперь уже нет и смысла надеяться. Сказали: все, пропало ваше белье. Пыталась в департамент [здравоохранения] обратиться, отказали.
Мне пожизненно нужно принимать «Детралекс», но никаких бесплатных лекарств не выдавалось, выручала пенсия. Один раз прописали и выдали трость, но она мне пока не нужна, не считаю нужным усугублять таким образом свое положение. Еще со мной гимнастику проводили, и два раза в год клали в стационар, но там только общее лечение, капельницы. Прокапают — и идите домой.
Таким пациентам, как я, специализированную помощь получить фактически негде. Меня здесь [в Тюмени] лечат хирурги, даже в сосудистом центре места ни разу не досталось. Подтвердить диагноз помогли врачи пациентской организации «Лимфа», доктора проконсультировали и дали рекомендации. Это была определенная поддержка.
Не знаю, есть ли смысл бороться с государством. Я из-за этой инвалидности в первый раз очень сильно переживала, потому что сами знаете, как смотрят на человека с инвалидностью, тем более с внешним дефектом. Теперь вот не хочу все по новой начинать. Буду бороться сама с собой.
* * *
В правительстве РФ сокращение числа инвалидов в России официально не комментировали. Тем не менее, вице-премьер Ольга Голодец призвала провести проверку по жалобам на снятие людей с инвалидности. «Я думаю, это самая эффективная мера, когда общественность начинает этим заниматься», — сказала она.
Источник: https://meduza.io/feature/2016/03/04/ya-svoego-rebenka-bolshe-na-komissiyu-ne-povezu
Пара слов в заключении: Минтруд упростит оформление инвалидности
В России собираются значительно упростить процедуру получения инвалидности. В Минтруде намерены автоматизировать передачу информации из медучреждений в бюро медико-социальной экспертизы (МСЭ), которое принимает решение.
Упрощение коснется в том числе и формы №088/у-06 — основного документа для направления в МСЭ. Процесс оформления инвалидности в России считается связанным с бумажной волокитой и длительным ожиданием.
Что изменится с принятием нововведений и с какими сложностями сейчас сталкиваются люди, оформляющие инвалидность, выяснили «Известия».
Облегчение порядков
В России официально зарегистрировано около 12,5 млн людей с инвалидностью.
Каждому из них пришлось сперва собирать заключение из поликлиники от семи-восьми врачей, затем заверить его у вышестоящего лица — например, заведующего отделением или главного врача.
После этого медицинская карта и обходной лист со всеми дополнительными справками передаются в медико-социальную экспертизу. В течение месяца, как правило, человеку назначают дату приема комиссии, где и выносится решение об оформлении инвалидности.
В течение одного-двух лет вся информация, связанная с оформление инвалидности, будет передаваться в электронном виде.
С поручением облегчить процедуру оформления обратился в январе 2018 года президент России Владимир Путин. За месяц до этого глава государства провел совещание с представителями общественных организаций, которые занимаются помощью инвалидам. По поручению президента удаленные территории получат возможность заочного освидетельствования.
Граждане с инвалидностью обязаны через определенное время проходить повторную комиссию. Для третьей и второй групп — каждый год, а для первой группы — каждые два года. Для тяжелобольных людей прохождение переосвидетельствования стало тяжелым испытанием.
«Обязанностью МСЭ стало предоставление инвалидности бессрочно при первичном обращении при таких заболеваниях, как болезнь Дауна, фенилкетонурия, тяжелая форма ДЦП, тяжелые наследственные и иммунные заболевания, слепоглухота», — пояснил глава министерства Максим Топилин.
В зависимости от тяжести заболевания комиссия МСЭ, подведомственная Министерству труда, устанавливает группу инвалидности. Порядок определения категории, направления на экспертизы, а также обжалования ее итогов представлен в правительственном постановлении.
В документе говорится, что пересмотреть решение, вынесенное районной комиссией, может главное бюро. Для этого в течение месяца гражданин должен успеть подать заявление.
Если жалоба будет одобрена, главный эксперт назначает новый состав экспертов комиссии МСЭ, а затем проводится повторное заседание.
Обжаловать решение главного бюро может лишь вышестоящая инстанция — Федеральное бюро. Заявление в этом случае рассматривается в течение одного месяца. Решения бюро всех уровней также могут быть обжалованы в суде.
Некоторые пациенты сталкиваются с отказами или получают группу инвалидности, которую считают не соответствующей своему диагнозу. На проблемы при прохождении медико-социальной экспертизы указала уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова. Оспорить вынесенное решение проблематично из-за отсутствия независимого института экспертизы.
«Отсутствие независимой медико-социальной экспертизы, о которой мы говорим уже 20 лет, приводит к многочисленным жалобам, недовольству людей тем, что они не могут оспорить ту группу инвалидности, которую устанавливает ему официально медико-социальная экспертиза», — говорится в обращении на сайте Москальковой.
Справки избирательны
В 2015 году были введены новые стандарты медико-социальной экспертизы. Министерство труда приняло приказ «О классификациях и критериях, используемых при осуществлении медико-социальной экспертизы граждан федеральными государственными учреждениями медико-социальной экспертизы», которые устанавливает критерии для установления инвалидности.
Согласно документу, выделяется четыре степени нарушений организма: от незначительных до стойких значительно выраженных. Таким образом, у специалистов появился единый перечень, в котором детально прописывались все болезни, при которых назначается конкретная степень инвалидности. Однако впоследствии в документе обнаружили ряд недочетов.
К примеру, пришлось дополнять критерии для сахарного диабета и муковисцидоза.
«У человека, который идет на медико-социальную экспертизу, уже есть все документы на руках. В этом есть положительная роль: можно вовремя заметить недостатки в записях, увидеть, если что-то не было учтено врачом.
Зачастую детали играют очень важную роль для вынесения итогового решения. С другой стороны, переходить на автоматизированную систему уже давно пора.
Потому что человеку приходится лишних раз приезжать в бюро, чтобы просто отдать пакет документов», — объяснил в беседе с «Известиями» представитель РООИ «Перспектива» Линь Нгуен.
По его мнению, если исправлять недочеты, влияющие на определение группы инвалидности, будут сами эксперты, это качественно облегчит людям жизнь. В противном случае ошибки останутся незамеченными и больному придется снова бегать по врачам.
«Врач, допустим, пишет название заболевания, но не указывает его тяжесть или ход течения. При определенных болезнях это очень важный нюанс для правильного определения группы. Чтобы обжаловать решение районной комиссии, нужно знать мотивы, по которым специалисты приняли решение.
Но на практике это обычно либо умалчивают, либо объясняют в очень расплывчатых формулировках. Прояснить причину поможет выписка из протокола о проведении освидетельствования.
В этом документе четко указано, по каким причинам присуждается та или иная степень инвалидности», — рассказал юрист РООИ «Перспектива».
В настоящее время работа с документацией в бюро медико-социальной экспертизы отчасти дублируется. Для федерального реестра инвалидов данные заполняют в электронном виде, а для оформления льгот и пособий нужны бумажные справки и документы. Всё же, по мнению эксперта, с наибольшими трудностями пациенты сталкиваются не в МСЭ, а именно в поликлиниках.
«В небольших городах часто не бывает нужных специалистов или они приходят очень редко. Человеку приходится приспосабливаться к их графику, чтобы в установленные сроки обойти всех врачей. Те же анализы действуют определенное время. Людям с редкими заболеваниями приходится ехать в районный или областной центр. А для людей, которые с трудом передвигаются, это крайне тяжело и отнимает много времени», — добавил Линь Нгуен.
О том, как устроена подача документов на рассмотрение бюро МСЭ, «Известиям» подробно рассказал Александр Ковалев, который оформлял инвалидность своему сыну Юрию — руководителю портала DISLIFE. На первой комиссии инвалидность оформили на два года, а после переосвидетельствования вынесли решение о бессрочном статусе.
«В нашем случае ситуация была такая, что и вариантов других не было. Часто люди приходят оформлять вторую или третью группу инвалидности и сталкиваются с необходимостью собирать заключение. Несколько раз я был на комиссии МСЭ, видел, какие трудности людям приходится преодолевать.
Ехать в бюро далеко, а больной малоподвижный. В зале для приема народу сидит достаточно много, пациентам приходится подолгу ждать своей очереди. В нашей поликлинике всё делалось с большим желанием пойти навстречу и минимизировать возникающие проблемы», — рассказал Александр Ковалев.
Штамповали на потоке
За последние несколько лет региональные бюро медико-социальной экспертизы оказывались в череде громких коррупционных скандалов.
Год назад в Ростовской области завершилось расследование в отношении руководителя первичного бюро МСЭ Бориса Котова, который занимался продажей липовых документов об инвалидности. За семь лет возглавляемое им бюро в Гуково выдало около 15 тыс. фиктивных справок.
Котова признали виновным в получении взятки и служебном подлоге и приговорили к пяти годам в колонии общего режима. С 2013 по 2017 год он получил около 3 млн рублей за изготовление фальшивых документов об инвалидности.
В связи с резонансной ситуацией в Ростовской области даже временно приостанавливали выдачу пособий по инвалидности. Всем, кто недавно оформлял документы в Гуково, пришлось заново проходить экспертизу. Людям, которые приобрели справки, предложили добровольно признаться, чтобы избежать наказания. Трое жителей поселка всё же оказались на скамье подсудимых в июле 2018 года. Выяснилось, что на покупку документов об инвалидности они пошли ради субсидий по ЖКХ и пособий.
В сентябре похожую схему разоблачили в Волгоградской области. Медсестра из бюро МСЭ вместе с врачом поликлиники наладили бизнес по продаже документов об инвалидности безо всяких обследований. Свои услуги медработники оценивали в 150–200 тыс. рублей.
Многочисленные нарушения в работе МСЭ были выявлены в Дагестане. Согласно данным Федерального реестра, в республике один из самых высоких в стране показателей по числу людей с инвалидностью — около 9%. В августе руководитель главного дагестанского бюро МСЭ Магомед Махачев стала фигурантом уголовного дела. Ему вменяют создание преступного сообщества с использованием служебного положения, получение взятки и мошенничество в особо крупном размере.
Один из подельников Махачева — брат бывшего главы республики Рамазана Абдуллатипова — Раджаб, занимавший пост депутата народного собрания республики. Всего в рамках уголовного дела в республике арестовали 13 человек. Трое из них руководили бюро медико-социальной экспертизы. По версии следствия, общая сумма взяток составила около 52 млн рублей. Только в 2017 году в республике были признаны инвалидами 300 человек, не имевших права для получения льгот.
В связи с возбуждением громкого уголовного дела в Дагестане Министерство труда организовало масштабную проверку, в рамках которой повторные экспертизы пройдут тысячи человек. Проверку планируется завершить к февралю 2019 года.
Проводить переосвидетельствование будут в тех случаях, когда у экспертов появятся обоснованные сомнения в наличии у пациента болезни. Действующий глава республики Владимир Васильев рассказал, что из 300 тыс. инвалидов в Дагестане около 70 тыс.
не внесены в федеральный реестр.
«Если бы всех врачей удавалось пройти за один или два дня, это существенно облегчило жизнь людям с инвалидностью. Коррупционную составляющую повышают пограничные случаи, когда точно не удается определить тяжесть течения заболевания. Систему пытались улучшать, в том числе введя новые критерии, это уменьшило количество споров. Но болезней очень много, некоторые упустили, и люди перестали получать инвалидность, хотя раньше ее получали», — резюмировал юрист РООИ «Перспектива».
Источник: https://iz.ru/819944/anastasiia-chepovskaia/para-slov-v-zakliuchenii-mintrud-uprostit-oformlenie-invalidnosti
